НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ОН СИДЕЛ, обнимая мать, и пытался представить, себе видение, которое посетило ее на этот раз. А мама, казалось, уже не понимала, кто находится с ней рядом.

Хуже всего, что надежды не было никакой. Доктора утверждали одно: Алексу нужно понять, что мама уже никогда не поправится, никогда не станет такой, как прежде. Мозг ее поврежден и не может восстановиться; и именно от этого у нее случаются приступы агрессии. И в то же время ни один из докторов не мог точно сказать, что нанесло такие повреждения. Они лишь в один голос твердили о необратимых изменениях и об опасности, которую больная представляет для себя и окружающих.

Через некоторое время Алекс мягко уложил маму на кровать. Она походила на сломанную куклу: кости, мышцы, кровь – все было на месте. Не было только разума, чтобы объединить детали в единый организм. Он поправил подушку под маминой головой; ее пустые глаза смотрели прямо в потолок. Она вряд ли понимала где находится, и есть ли кто-нибудь рядом с ней. В сущности, она уже умерла, просто тело ее еще этого не осознало.

Алекс стащил с зеркала платок, свернул и убрал в шкаф. Потом снова присел на край кровати.

Опять зазвонил телефон. Он вытащил его и ответил на вызов.

- Привет, новорожденный! – послышался голос Бетани. – Тебя ждет большой сюрприз!

Алексу пришлось сделать усилие, чтобы в голосе не прозвучало раздражения.

- Э-э-э… боюсь что…

- Я нахожусь около твоего дома.

Алекс помолчал.

- Около моего дома…

- Правильно… - Ее голос сделался игриво-мелодичным.

- И что ты там делаешь?

- Ну… Собственно… Жду… - теперь голос звучал легкомысленно, в нем пробивались интимные нотки, - Я приготовила для тебя подарок.

- Спасибо, что думаешь обо мне, Бетани, но ничего не нужно. Правда, не нужно. Не трать зря деньги.

- Деньги тут ни при чем, - ответила она. – Просто тащи свою задницу домой, да поскорее. Сегодня вечером у тебя запланировано светское мероприятие.

Теперь Алекс и в самом деле разозлился. Правда, спорить ему не хотелось, да еще с женщиной, которую едва знал. Он решил, что лучше будет промолчать. Какой смысл в подобных спорах?

- Послушай, Бетани, я действительно не в том настроении…

- О, предоставь это мне. Уж я твое настроение исправлю. Думаю, в свой день рождения ты должен быть счастлив; а я – та самая девчонка, которая сделает тебя счастливым.

Вообще-то, Бетани была красива, даже чувственно-красива, но чем больше Алекс ее узнавал, тем менее привлекательной находил. Очарование ее было поверхностным - с ней невозможно было говорить о чем-то серьезном, и вовсе не потому, что она была не слишком умна. Ее попросту не интересовали серьезные вещи. В каком-то смысле, такая позиция была даже хуже, ведь Бетани сознательно превращала свою жизнь в пустышку. Казалось, цель ее жизни состояла лишь в том, чтобы весело проводить время, и желательно - в компании Алекса.

- Но я не могу, - заявил Алекс, все еще стараясь не показать, что разозлился, хотя и вправду был зол.

Низкий, хриплый смешок.

- О, уверена, ты сможешь, Алекс. Ты просто привези домой самого себя,

и позволь Бет позаботиться обо всем остальном.

- Я навещаю маму.

- Мне кажется, я могу предложить тебе развлечение повеселее. Обещаю. Только приезжай, дай мне шанс сделать твой день рождения незабываемым событием.

- Моя мать очень больна. Она в клинике, и я собираюсь побыть с ней.

Эти слова заставили Бетани наконец замолчать.

- О, - выдавила она голосом, из которого ушла вся сексуальность. – Я не знала…

- Я позвоню позже, - сказал Алекс, - потом, на днях.

Бетани явно не хотелось заканчивать разговор так быстро. Голос ее теперь звучал не очень уверенно.

- Ну-у-у… думаю, твоей матери следует побольше отдыхать… Так почему бы тебе не перезвонить прямо сегодня? Попозже? Когда будешь уезжать из клиники?

Мало похоже на вопрос – скорее, инструкция.

Что ж… Алекс старался избежать этого разговора. И так не вовремя, мама рядом… Но Бетани не оставила ему выбора.

- Послушай, я не думаю, что именно я – тот, кто тебе нужен. Ты очень привлекательна, правда. Уверен, ты нравишься многим парням. Думаю кто-нибудь из них подойдет тебе больше, чем я. Если его интересует то же, что и тебя, вам будет весело вместе.

- Но мне нравишься ты…

- Почему?

- Не знаю.

На мгновение Бетани умолкла.

- Ты возбуждаешь меня.

Голос ее окреп, словно страсть была магическим аргументом против любого возражения. Без сомнения, с большинством мужчин такое заклинание сработало бы безотказно. Только вот он, Алекс, к этому большинству не принадлежал.

- Мне очень жаль, Бетани. Ты хороший человек, просто мы друг другу не подходим.

-- Ясно.

Алекс замолчал, надеясь, что она не станет скандалить. Да, в сущности, неважно, как давно знакомы люди – скандал, в любом случае, явление уродливое. А у них с Бетани и была-то всего пара свиданий, и больше ничего. Да, он пару раз поцеловал ее… Но все же что-то не давало ему пойти дальше, заставляло держать девушку на расстоянии. И теперь Алекс радовался, что не поступал наперекор себе.

- Пока, Алекс. Мне нужно… Я должна подумать…

- Понимаю. Подумать, конечно, стоит. Но я считаю, мы должны пойти каждый своим путем.

С минуту в трубке слышалось лишь ее дыхание, потом она отключилась.

- Вот и ладно, - прошептал Алекс, большим пальцем засунул телефон поглубже в задний карман джинсов и оглянулся на мать. Она все так же лежала устремив в потолок широко раскрытые глаза.

До слуха Алекса долетел обрывок телепередачи. Новости. Сообщение об убитых полицейских. Место, где их нашли, находится в доброй дюжине миль от бульвара, где он сегодня утром встретил офицера Тинни и офицера Славински.

Весть о том, что эти двое полицейских мертвы, потрясла Алекса. И если уж для него она оказалась ударом, можно только догадываться, как тяжело было их близким.

Оба офицера были такими компетентными, такими уверенными. Пусть Алекс и видел-то их всего несколько минут, но все равно трудно было осознавать, что оба мертвы. Все случилось столь стремительно, остались лишь потрясение и подавленность.

И как это люди радуются своим дням рождения?

Телефон. Снова.

Отвечать не хотелось. Наверняка, опять Бетани. Сейчас начнется выяснение отношений, перечисление обид, слезы… Алекс глянул на внешний дисплей, где высветились слова: «ВНЕ ЗОНЫ ДЕЙСТВИЯ».

Алекс щелкнул крышкой, поднося телефон к уху.

- Привет! Это Алекс…

В трубке раздавались странные, жуткие звуки, потрескивания, какой-то потусторонний шепот, от которого пересыхало во рту.

Алекс захлопнул крышку телефона, с минуту пялился на аппарат пока наконец не засунул его назад в карман.

Необычные звуки. Он уже слышал их сегодня – такое невозможно забыть. Точно! Сразу после того, как узнал о земле, которую унаследовал. Он собирался покинуть дом деда… Ему еще показалось, что кто-то смотрит на него через зеркало… А он тогда спросил Бена, не закончит ли он, Алекс, свои дни в клинике для душевнобольных…

Как мама…

Алекс посмотрел на полированную металлическую пластину в комнате со стенами цвета свежей мяты. Он смотрел и думал, что этим, пожалуй, и кончится. Остаток жизни, как и его мать, он проведет в подобном месте.

Интересно, он уже сошел с ума? Как это определить? Он совсем не чувствовал себя безумным.

Впрочем, можно спорить на что угодно: мама тоже этого не чувствовала.