CТЕМНЕЛО. АЛЕКС ПРИШЕЛ В СЕБЯ и обнаружил, что уже несколько часов бесцельно ездит кругами. С раздражением он понял, что даже не заметил, как наступил вечер.
В его сознании все звучали и звучали последние слова Джакс, и он не знал, как их воспринимать. Были они неким предупреждением, или же значили столько же, сколько похожая присказка значила в устах деда. Правда, теперь Алекс подозревал, что слова деда все же содержали смысла больше, чем всегда казалось на первый взгляд. Ведь если верить сказанному Джакс, Бен уловил самую суть. Пусть он и ошибся насчет семерки, но в остальном подошел к истине очень близко.
При условии, что Джакс говорила правду.
В противном случае Бен со своими странными рассуждениями на самом деле являлся тем старым чудаком, каким считали его окружающие. Но сам-то Алекс знал старика как храброго и мудрого человека, знавшего множество самых разных вещей. В молодости, еще до рождения Алекса, Бен служил в спецназе, где занимался неведомо чем. Возможно, именно эти старые дела впоследствии и не давали деду покоя.
О таинственном прошлом Бена Алекс знал совсем немного. Случайно увиденные награды, которые дед обычно прятал, редкие оговорки родителей да пара подслушанных телефонных разговоров. Бен называл звонившего «сэр», сдержанно улыбался и благодарил за информацию. Сам старик не любил рассказывать о своих приключениях, объявляя, что все это – дела давно ушедшего прошлого.
Тем не менее, именно из прошлого Бен вынес некоторые уроки, и считал, что Алексу важно знать кое-что из того, чему некогда его самого учили. И о личности учителя эти уроки говорили не менее красноречиво.
Мысли Алекса снова вернулись к предостережениям Джакс.
И Бена.
Что же делать? Ситуация складывалась странная, и как с ней разобраться, Алекс не знал. С таким он еще не сталкивался. Никто - даже Бен! - никогда не рассказывал, как следует обращаться с человеком, утверждающим, что он – выходец из иного мира.
С одной стороны, принимать подобное всерьез казалось верхом глупости. Но с другой – поверить Джакс так хотелось. Да и самой ей зачем-то обязательно было нужно, чтоб Алекс поверил. И теперь душу Алекса словно рвали надвое. Поверить – означало бы выставить себя дураком и простофилей. А если рассказы Джакс окажутся правдой? И он, Алекс, не поверив, станет ответственным за что-то непонятное, чему нет определения. Но последствия этого «чего-то» будут ужасны…
Невероятная история. Такое разве может быть правдой? Пришельцы? Иные миры? Поверить невозможно!
Но ведь мама тоже предупреждала, и ее предупреждения очень похожи на предостережения Джакс. Вот этого объяснить невозможно. И Алекс вольно или невольно начинал принимать предостережения всерьез.
А ключом к истине оставалась Джакс. Более того, Алекс почему-то чувствовал, что ключ этот способен открыть секреты и его собственной жизни. Эта женщина привлекала, как не привлекал ни один человек до встречи с нею – ее очарование буквально гипнотизировало. Впрочем, в глазах Алекса ум, понимание и проницательность всегда являлись составляющей частью красоты. А с этой женщиной он не чувствовал ни малейшей неловкости – так спокойно ему не было никогда и ни с кем. Ни разу в жизни. И какие бы странные вещи ни говорила Джакс, какой бы таинственной ни казалась, Алекс ни минуты не сомневался, что окружающий мир они воспринимают одинаково. Была в ней такая особая искорка – это-то он разглядел, когда заглянув в глаза увидел раскрытую для него, Алекса, душу.
И снова мысли о Джакс смело мрачное предчувствие.
Алекс опять принялся прокручивать в голове речь, обращенную к ней. Он хотел спросить, что чувствовала бы она сама, появись в ее мире он, Алекс, и расскажи об устройстве, с помощью которого может говорить с любым человеком в любом месте не повышая голоса? Как она восприняла бы утверждение, что в его мире люди, заключенные в металлические коробки, способны преодолевать по воздуху десятки тысяч миль? В голове роились сотни примеров, которые она сочла бы выдумкой. Поверила бы она, если б он, Алекс, пришел к ней с такими рассказами?
А еще беспокоило, что в результате подобных размышлений он начнет воспринимать всю эту историю слишком серьезно. Ведь все вполне может оказаться каким-то изощреным мошенничеством.
И все же Алекс так много хотел бы ей сказать, о стольком спросить. Ее высказывания были слишком верными, чтобы их отвергать. И слишком невероятными, чтоб им поверить. Иные миры… Кого она хотела одурачить? Не существует никаких иных миров.
Она и вправду рассчитывала убедить его, что несколько колдунов сварили магическое зелье? И при помощи этого варева перекинули ее в Риджент-центр? А потом звонили ему на мобильник? Из другого мира, с другой планеты, из иного измерения?
Но если в ее историю так трудно поверить, с чего это он разбил свой мобильник?
Одно Алекс понимал: ему необходимо поговорить с Джакс. Больше, чем с кем бы то ни было в целом мире. Или в обоих мирах.
Если ее история – правда.
А если ложь, то получается… Нет, она не могла знать… Но откуда-то она знала то, что знать не может никто. Например, что Алекс никогда не запоминает своих снов? Странно, до дрожи. Может, просто угадала? Случайно? В конце концов, собственных снов не помнят многие…
Или все же знала?
Так все правда, или все-таки обман? Хорошо продуманное мошенничество? Ведь способный иллюзионист может заставить исчезнуть женщину - исчезают же слоны и даже самолеты. Иллюзионисты проделывают свои фокусы очень убедительно. И все знают, что это обман, даже если выглядит он совершенной реальностью.
Алекс никогда не любил фокусников, они казались ему мошенниками, извращающими природу и реальность. Так что всякие «магические» штучки он терпеть не мог, а настоящая магия… Все знают, что в природе такого не существует. Алекса никогда не покидало чувство, что реальность представляет собой большее чудо, она более удивительна, чем любая магия. Возможно, именно поэтому Алекс не уставал рисовать красоту мира.
Но зачем Джакс обманывать его? Ради чего? Какую выгоду от этого она получает?
Пятьдесят тысяч акров…
В голове настойчиво крутилось возможное объяснение - чтобы выманить наследство Алекса. Огромный кусок земли. Очень дорогой кусок.
Джакс утверждала, что видела как портят его картины, наблюдая через зеркало… А что, если тот мужик – ее сообщник? С одной стороны, слишком много денег потрачено на картины. Но с другой – по сравнению со стоимостью участка это жалкие гроши. Ззавладев землей, они выручат миллионы.
Во-о-от! Это уже более похоже на правду, чем рассказы о далеких мирах и пришельцах с магическими способностями. Кого она хотела одурачить? Колдунья… Она что, приняла его за дурачка? И в самом деле ждала, что Алекс ей поверит?
Но ведь он и вправду поверил…
Поверил вопреки всему, так, что сам не мог бы объяснить подобную доверчивость. Просто что-то в ней задело его за живое. Наверное, эта ее безысходность и отчаянная откровенность.
Либо она была искуснейшей лгуньей, либо… на самом деле пришла из иного мира. Других вариантов не оставалось: либо все - обман, либо – правда. И необходимость выбора сводила с ума.
Но если она сказала правду, выходит, что отец вовсе не погиб в автокатастрофе, а был убит? А мамино безумие не результат болезни, как утверждает доктор? Если Джакс говорит правду, значит, что-то происходит. Что-то серьезное. Смертельно серьезное.
Но вместо того, чтобы поверить, или хотя бы вежливо выслушать, Алекс ее фактически прогнал. Ах, если бы он не сделал этого, если бы… Но сделанного уже не изменить.
Ах, как же не хочется оказаться простаком, которого одурачила красивая женщина… Ведь мошенники действуют именно так? Красивая женщина очаровывает мужчину, заставляет поверить во все, что угодно, совершить все, что угодно…
И вот он поверил.
Ну что ж… Раз Джакс нет, стоит поговорить с Беном. Дед иногда ведет себя странно, но он – именно тот человек, что поможет распутать тугой узел сомнений.
Алекс улыбнулся, предвкушая, как станет объяснять, что в двадцати семи важна не семерка, а девятка. Сумма троек. И это на самом деле очень важно. Дед будет поражен, и обязательно захочет говорить серьезно. И обязательно свяжет все обстоятельства в единую разумную теорию.
Повернув на Атлантик-Стрит, в сторону дома, Алекс обратил внимание на красное зарево в небе и вскоре понял, что это - пожар. Горящий дом. Красное пламя сквозь клубы черного дыма.
А затем Алекс понял, что горит там, где стоит его дом. Подъезжая он непроизвольно все крепче сжимал руль. Может эти люди из того мира уже пытаются доставлять неприятности? Возможно, они даже пытаются его убить? Неожиданно Алексу страшно захотелось поскорее добраться до цели - может горит вовсе не его дом? Не его картины? Они ценные… Во всяком случае достаточно ценные для него, Алекса.
В зеркале заднего вида замелькали разноцветные огни. Алекс съехал на обочину, мимо тут же пронеслась скорая. Неожиданно в волнение Алекса добавилось чувство вины – как он мог думать только о своих горящих картинах.
Сердце Алекса бешено колотилось, когда свернув за угол он погнал машину по улице. Мимо освещенных окон, мимо людей, вышедших во дворы, чтобы рассмотреть пожар.
И словно удар: Алекс понял, что горит дом деда.
Влетев на обочину, Алекс рывком затормозил, кое-как припарковался. Кругом стояло множество машин заполненных зеваками.
Пожарные машины перегораживали улицу, их желтые мигалки мерцали в ночной темноте. Поперек дороги, перекрывая движение, стояла, сверкая синими огнями, полицейская машина.
Алекс рванул ручной тормоз, выскочил из джипа и что есть духу помчался по газону не разбирая дороги. Он видел лишь родной дом, охваченный жуткими оранжево-желтыми языками пламени. Он не замечал даже пожарных в плотных желтых куртках с отражающими свет нашивками. Паника заставляла его бежать не останавливаясь.
Неожиданно Алекса обхватили за талию, развернули. Остановили. Он отбивался, отчаянно пытаясь отцепить от себя чьи-то руки.
- Пустите! Это дом моего деда! Пустите меня!
- Стойте тут, - заговорил высокий полицейский. – Ближе подходить нельзя.
- Но мне нужно! Я должен его вытащить!
К полицейскому присоединились двое пожарных.
- Его уже вытащили, сынок, - произнес тот, что постарше.
Алекс уставился на пожарного.
- Да?
Полицейский наконец разжал хватку, и Алекс принялся оглядываться вокруг.
- Где он?
Пожарный постарше обнял Алекса за плечи и повел к одной из машин «скорой помощи». Сверкание огней придавало улице сверхъестественный, сюрреалистический вид. Одна из скорых стояла с закрытыми дверями. Задняя дверь другой машины была широко распахнута - врачи делали свое дело, не обращая внимания на суматоху вокруг.
Даже на таком расстоянии Алекс чувствовал, как жар огня обжигает лицо. От едкого дыма першило в горле. По всей улице змеились пожарные рукава, струи воды били прямо в сердце пожара. Ясно, что вскоре от дома деда мало что останется.
Подойдя ближе Алекс разглядел каталку, на которой угадывалось худое тело, покрытое чем-то серым. Рядом стояли врачи.
- Мне очень жаль, - сказал человек, обнимающий Алекса за плечи. – Когда мы добрались туда, он был уже мертв.
Алекс стоял, уставившись на каталку, и повторял про себя услышанные слова. Снова и снова. Снова и снова. И не мог осознать.
- Мертв? Бен? Умер?
- К сожалению, да. Судя по всему, пожар начался в подвале, в мастерской. Там мы его и нашли. Один из моих людей заметил его отражение в зеркале. Он лежал на полу чуть в стороне. Вроде бы и недалеко, но нам пришлось какое-то время поливать дверной проем из шлангов, прежде чем удалось извлечь тело. Прости, сынок.
- Он мой единственный родственник, - бесцветным голосом произнес Алекс. В голове не укладывалось, что все происходит наяву. – Все, что осталось от моей семьи. Я всегда говорил, чтобы он внимательнее обращался с горелкой и паяльником.
- Возможно, прихватило сердце. А горячие инструменты без присмотра вызвали пожар. Я видел, такое случается с пожилыми людьми.
- Он сгорел?
- Боюсь, что так. Скорее всего, пожар начался, когда он был уже мёртв. Точнее мы не знаем.
- Бен, - дрожащим голосом позвал Алекс, становясь на колени возле останков под серым одеялом – Не оставляй меня вот так. Прошу тебя, ты мне так нужен. Особенно сейчас.
Словно целая вселенная обрушилась ему на голову.
В этот момент стропила покосились, и крыша рухнула вниз. Гигантский язык пламени взметнулся в воздух, отправляя в ночное небо снопы искр и лавину дыма.
Алекс положил руку на тело деда и залился слезами.